ГОВЕН ВЛАДИМИР

11.06.1975



Говен Владимир
           Старшина милиции, милиционер отряда милиции особого назначения ГУВД Мингорисполкома.
           Рассказывают родители —
           мать Говен Ольга Аврамовна
           и отец Иван Александрович
           — Первой у нас родилась девочка. А спустя одиннадцать лет появился Володя. Володя у нас очень желанный и долгожданный ребенок. Как мы все радовались этому событию! Дочка очень любила нянчиться с малышом. Уложит его в кроватку, а сама рядышком усаживается делать уроки. Сын был спокойным, ласковым и послушным. Особых проблем никогда не создавал.
           В 1982 году Володя пошел в первый класс средней школы № 99. Учился хорошо. Проявлял склонность к математике. Еще в школе начал заниматься спортом: сначала ходил в секцию карате, потом в спортзал «качаться». Любил играть в футбол, рыбачить, а еще разгадывать кроссворды. Володю всегда отличали заботливость и внимательность. Если, допустим, играя с друзьями во дворе, вдруг замечал, что я иду из магазина с тяжелыми сумками, то тут же подбегал и относил их домой. Воло-
           дя сам старался помогать мне во всем. Он был для нас незаменимым помощником. Сынок нас всегда слушался.
           После окончания школы Володя поступил
           в 94-е училище. Успешно закончив училище, Володя приобрел специальность электромонтера по ремонту электрооборудования. Но ни одного дня проработать не успел. Пришла повестка из военкомата, и 13 июля 1993 года Володя, как настоящий мужчина, пошел в армию. Вначале проходил службу в учебном подразделении в г. Борисове, а затем его перевели в Марьину Горку. Мы ездили к Володе почти каждые выходные. Сначала ему приходилось тяжеловато, но затем, свыкнувшись со всеми тяготами службы, он с достоинством прошел их.
           За время службы получал одни только поощрения: «За отличие и усердие при выполнении служебных обязанностей», «За отличное несение службы».

Владимир Говен

           Будучи командиром взвода, Володя не утратил качеств, которые многие теряют, став командирами: терпение, понимание, чувство справедливости, и ребята ценили Володю за это.
           Весной 1995 года, демобилизовавшись, Володя сказал, что пойдет работать в ОМОН. На что я ему ответила: «Сынок, это очень опасная работа, а впрочем, — смотри сам». Затем к нам приходили из ОМОНа: посмотреть какая атмосфера в семье, познакомиться с нами поближе. Они спрашивали нас, не возражаем ли мы, чтобы Володя работал в ОМОНе. Мы ответили: «Володя сам выбрал себе дорогу». Так Володя с 3 мая 1995 года — милиционер 1-й оперативной роты ОМОНа.
           Многим его планам, к большому сожалению, не суждено было сбыться. В период учебы в училище Володя получил водительское удостоверение категории «А». Мечтал ездить за рулем, но мотоцикл мы ему решили не покупать. Слишком уж опасен этот вид транспорта. Мы пообещали подарить Володе машину, когда он получит права автомобилиста. За полтора месяца до случившегося Володя с первой попытки сдал экзамен в ГАИ. Да вот мы свое слово сдержать не успели… Володя был целеустремленным и умел добиваться поставленной цели.
           Володя мечтал стать офицером и в 1998 году пробовал поступить в среднюю школу милиции, но, к сожалению, не прошел по конкурсу. Хотел поступать еще, но…
           Однажды, в начале лета 1997 года, сын вечером пришел домой и сказал, что встретил очень хорошую девушку и хочет жениться. Так в нашем доме появился еще один член семьи — Оксана.
           Мы до мельчайших деталей перебираем в памяти все, что было связано с Володей, постоянно ищем и не можем найти ответы на вопросы: «Почему? Почему именно Володя?».
           Вспоминает жена — Говен Оксана Викторовна
           — Мы познакомились в Новый 1996 год в компании общих знакомых. Я стояла на кухне и что-то готовила. Он вошел, представился и предложил помочь мне накрывать на стол. И потом в течение всей новогодней ночи Володя был рядом со мной. Он был очень галантен и обходителен. Мы стали встречаться.
           С ним было весело и интересно: мы с Володей гуляли в парках, посещали выставки, музеи, концерты. Кстати, очередной культпоход должен был состояться 3 июня в театр «Христофор», уже и билеты приобрели…
           Володя любил и умел как-то необычайно трогательно и со вкусом делать сюрпризы, дарить подарки и подбирать к ним смешные открытки. Как-то в день рождения прихожу на работу, а у меня на столе — огромный букет роз. Я сразу поняла — это от Володи. Так было неожиданно и приятно! Зная, что я неравнодушна к сладостям, Володя всегда приносил на свидания шоколадки и конфеты. Володя был таким открытым, искренним и очень пунктуальным. Если сказал, что придет в шесть часов, то именно в это время и раздавался звонок в дверь. Моя мама по нему даже часы сверяла. Он вообще был «юморной», хотя и немногословный, но развеселить мог запросто.
           Каким он был? Тактичным, доброжелательным, честным, уравновешенным… В принципе, он всегда все делал правильно. С ним можно было обсудить любую проблему и при этом я всегда уверена, что все останется между нами и не будет никаких упреков, обид, непонимания. Очень внимательный, Володя умел слушать. Он был «дипломатом» в наших отношениях. На него всегда можно было положиться. Уж если он что-то пообещает, то обязательно сделает. Был человеком слова.
           Володя умел дружить, любить по-настоящему. Его тяжело было вывести из себя, выбить из колеи. Если у меня что-то не получалось, то Володя всегда поддерживал меня, старался подбодрить, и ему всегда удавалось находить нужные слова.
           Володя ко всему относился с пониманием, никогда ни на что не жаловался. Старался спокойно во всем разобраться. Оптимист, такой жизнерадостный, улыбчивый. Володя всегда знал, чего он хочет от жизни, и шел к этому.
           В июне 1997 года Володя предложил мне стать его женой. Зарегистрировать брак мы решили в загсе Центрального района в Троицком предместье. Нам предложили две даты росписи — 13 и 27 сентября. Володя был не против 13-го числа, но я, как суеверный человек, решила остановиться на 27-ом числе. Володя всегда прислушивался к моему мнению. И мы выбрали дату — 27 сентября. Сообщили о нашем решении родителям, и они нас поддержали.
           Вспоминаю, как мы готовились к свадьбе. Мы с Володей все делали вместе и были безмерно счастливы.
           Обычно говорят, что свадьбу готовят для гостей, а мы делали это не только для гостей, но и для себя. Свадьба была веселой и шумной. Мы так много танцевали, что ноги были в мозолях.
           На следующий день — 28 сентября — мы обвенчались в церкви. Мы вместе пришли к этому решению, ведь это очень серьезный шаг. И мы осознанно пошли в церковь, потому что были уверены в себе, в своей верности и преданности друг к другу. Родители Володи тогда сказали: «Ну, теперь вы точно 100 лет вместе жить будете». Так бы все и было, если бы…
           Володя очень выносливый, не боялся никакой работы. Он серьезно относился к службе. Раньше на работе у Володи было поспокойнее. И у нас имелось больше возможностей проводить время вместе. А в последнее время график работы стал настолько напряженным, что порой Володя даже оставался ночевать на базе в ОМОНе. Случалось, что и плановые выходные начальство экстренно отменяло. Приходилось подстраиваться под график его работы. Но я понимала, что просто у Володи такая работа — охранять нашу жизнь и покой.
           Много времени Володя отдавал физической подготовке. Ребята говорили, что он мог сдать все нормативы за четверых-пятерых, и казалось, что ему все это давалось легко, хотя за всем этим стояли ежедневные тренировки. Володя ходил в спортзал каждый день, даже во время отпуска. У него не было такого, чтобы прилечь, отдохнуть.
           В работе, как и в жизни, все должно основываться на доверии и уважении. У Володи был очень хороший взвод, таких ребят еще поискать нужно. Володя пользовался уважением в коллективе.

Володя с Оксаной на своей свадьбе

           Жили дружно, заботясь и помогая друг другу. У нас в доме был заведен такой порядок: у кого из нас свободное время, тот и делал работу по дому. А если не успевали — тогда делали вместе в выходные дни. Володя был очень «домовитым», умел в доме создать тепло и уют. В еде неприхотлив. Мог сам приготовить покушать. Если у него было свободное время, то обязательно к моему приходу готовил ужин. Володя часто встречал меня с работы. Зимой, бывало, пока доберусь до дома — замерзну. Приду — а там уже ждет горячая ванна.
           С Володей по жизни было легко. Воспитанный, от него никогда не услышишь грубого слова. С глубоким уважением и почтением относился к женщинам.
           Нам никогда нескучно было вместе, мы сами себя развлекали. Друзья, то ли в шутку, то ли всерьез, называли нас «сладкой парочкой». Говорили, удивляясь: «Неужели вам не надоело все время быть вместе? О чем можно только говорить?».
           Мы с Володей все старались делать сообща. У меня с ним не было никаких проблем. Я чувствовала себя с ним как за каменной стеной. Володя отличался аккуратностью, следил за своим внешним видом: был всегда чисто выбрит, опрятно одет.
           С родителями Володи у нас хорошие отношения. Они старались не вмешиваться в наши дела. Если было нужно, то помогали и советом, и делом…
           В воскресенье, 30 мая, по радио мы узнали о празднике на Немиге. У меня тогда заканчивалась сессия в университете, и накануне я сдала последний экзамен, а муж был в отпуске. Мы долго никуда не выходили гулять и решили сходить на праздник.
           В то воскресное утро я долго спала, а Володя проснулся рано и пошел, чтобы меня не будить, в комнату к родителям — посмотреть телевизор. Потом сходил на тренировку в ОМОН. В тот день, 30 мая, стояла жара. Володя надел светлые брюки и белую маечку. Где-то около трех часов мы вышли из дома.
           Когда мы пришли на место проведения праздника, то там еще ничего не началось. Володя предложил сходить в парк, но у нас с собой было мало денег, и к тому же мы забыли дома фотоаппарат. И мы решили, что сходим в парк в следующий раз. Долго гуляли по набережной. Потом, около Троицкого предместья, смотрели выступление какого-то приезжего театрального коллектива. Смеялись до упаду. Затем мы зашли в магазин, подкрепились чипсами, сырками, минералкой. На улице встретили Володиных сослуживцев — ребята были при исполнении служебных обязанностей.
           Праздник уже шумел. Мы то подходили к месту его проведения, то отходили, долго не стояли в этой толпе. Невозможно было близко подойти — вокруг валялось много грязной посуды. На самом празднике мы долго не находились: скорее ходили кругами, а туда забредали лишь на время…
           Когда загремел гром, Володя сказал: «Зонтика у нас нет, а сейчас пойдет дождь. Давай возвращаться, а то промокнешь и заболеешь». Мы направились к переходу…
           Если бы я сама не видела того, что Володя ринулся вперед, я бы не поверила, что он там остался…
           В память врезалось, что люди неслись туда как угорелые… Не знаю, что могло бы там сдержать людей… Стихия… Скорее всего это была стихия.
           И я в двадцать два года осталась вдовой. Ведь люди должны понимать, что это, в принципе, могло случиться с каждым.
           У меня не было никаких предчувствий по поводу того, что случится что-то ужасное… Правда, за несколько дней до этого я почувствовала недомогание. На улице стояла жара, а у меня из глаз начали капать слезы, начался насморк, температуры нет, но состояние ужасное. А к воскресенью мне стало лучше.
           Володя в тот день не чувствовал ничего плохого. А где-то за две-три недели до случившегося Володе приснился сон, что будто он идет на войну и его убивают. Наутро Володя сказал: «Мне приснился какой-то дурацкий сон. Давай сходим в церковь и поставим свечки». И мы сходили в церковь, особо не заостряя внимание на этом сне. Больше ничего такого Володе не снилось…
           Но если мы с Володей выходили в город гулять, то часто заходили в церковь и ставили свечки — он своему дедушке, я своей бабушке и одну ставили за нас.
           И мама Володи тоже ничего не предчувствовала. Когда мы собирались идти гулять, то она пошла в магазин. Вова сказал: «Сейчас мама принесет творог, нужно подкрепиться…». Мы долго ждали ее, а мамы все не было и не было. Потом посмотрели в окно и увидели, что она сидит на лавочке и разговаривает с соседкой. Володя сказал, что это надолго, и мы пошли. Мы вышли из подъезда, а соседка матери говорит: «Вот твои нарядились и гулять пошли, а мои дома сидят». А мама Володи ответила: «Пусть идут, они молодые». Потом она говорила, что у нее не было никаких плохих мыслей, она не могла даже подумать, что мы пойдем и…
           То, что объединились родители и близкие погибших, — это хорошо. Всех нас объединяет общее горе. После больницы я даже не могла говорить про это.
           Теперь, 30-го числа каждого месяца, мы собираемся в переходе метро на станции «Немига». Когда поговоришь с людьми, у которых те же проблемы, что и у тебя, на душе становится немножко легче. Может, со стороны это смотрится странно, что мы собираемся там, но ведь именно в этом переходе оборвались жизни любимых людей… Эти встречи на самом деле помогают. Ты понимаешь, что кому-то так же плохо, как и тебе. Ты видишь, что люди, несмотря ни на что, продолжают жить и даже стремятся чего-то достичь — построить ту же капличку, увековечить память погибших. И появляется какая-то надежда, что все не совсем зря и живешь ради памяти о дорогих и любимых людях. Ведь кто-то остался совсем один: нет ни мужа, а единственный сын или дочь погибли — куда им идти? К сожалению, не все это понимают, но есть люди, которые восприняли наше горе, как свое. Мы все, родственники погибших, сейчас и еще долго будет очень ранимы.
           26 ноября был праздник в честь 11-летия ОМОНа. Нас туда пригласили: меня, маму и отца Володи. Тяжело было туда идти, но мы все же туда пошли. Прошло слишком мало времени, рана кровоточит. На концерте люди поют песни, а мы сидим и рыдаем. У нас возникло ощущение, что Володя сидел рядом с нами…
           Володю похоронили около деревни Ярцево, за Кунцевщиной. Родителям понравилось это место — солнечная сторона и недалеко. Там хорошо, тихо и спокойно. Предлагали похоронить Володю на Кальварийском кладбище — это очень близко от нашего дома. Но наша семья — православная, а Кальварийское кладбище изначально — католическое. Это и повлияло на наше решение.
           Мне снятся сны, и в этих снах Володя — как живой, он приходит домой, а ему говорю: «Где же ты так долго был? Мы тебя все ждем, переживаем». А он, как в последний день, стоит в белой маечке и улыбается… И во сне я говорю ему: «Сейчас пойду и расскажу всем, что ты пришел». Просыпаюсь и думаю: «Господи, ну снова все сначала»…
           Ему бы жить да жить… Ведь он так молод, но…
           Володя строил планы, рисовал счастливое будущее, которому так и не суждено было сбыться.
           Да, Бог забирает лучших, а Володя — лучший из мужчин.
           Но остается вопрос без ответа: «Почему так рано?». У него был такой потенциал, он мог сделать столько хорошего, осчастливить столько людей вокруг себя. Почему судьбе было угодно другое?..
           Я верю в бессмертие его души. Даже оттуда он пытается помочь нам преодолеть все невзгоды.

Глава из книги "Трагедия на Немиге"

Далее по списку
(Жевжик Ольга)