НАСОНОВА ЕЛЕНА

15.10.1982



           Рассказывают мать Тамара Ивановна
           и отец Сергей Иванович Насоновы
           Отец:
           — Леночка все куда-то спешила, видимо, спешила жить…
           Раньше я только открывал дверь в квартиру, а из детской комнаты раздавался нежный, детский голосок: «Папа, привет». А теперь я не могу, боюсь заходить в квартиру. Сейчас я захожу в квартиру, и сразу возникает ощущение, что я как будто попадаю в какую-то яму, падаю в пропасть. Это невозможно объяснить никакими словами…
           Мать:
           Лена родилась 23 октября (в день рождения своего папы). Я перехаживала определенный мне срок и рождением дочери словно сделала дорогой подарок своему мужу. И мы всегда говорили, что Леночка — это папин подарок. Лену все время преследовал какой-то страх. В ее жизни были случаи, которые вспоминаешь — и сердце болит. Когда Лена была в третьем классе, она пришла и говорит мне: «Мама, никто из детей не ходит в продленку, можно, и я ходить не буду?». И я ответила Лене: «Если ты не боишься быть одна дома, можешь и не ходить». Однажды я что-то забыла дома и вернулась — мы жили в частном секторе. Вижу — Лена стоит с портфелем, в школьном платье возле собачьей конуры. А была уже поздняя осень, холодно. Я спросила, что случилось, а Леночка говорит: «Я дома боюсь». Лена все время чего-то боялась. В детской комнате всегда был включен свет. Отец часто приходил к ней ночью в комнату, чтобы выключить свет, а Лена ему говорила: «Папа, не выключай свет. Иди спать». Не знаю, может быть, Лена была чем-то напугана и ее нужно было лечить от испуга?..
           Отец:
           — Я ездил к одной «шептухе» в Смолевичи, чтобы узнать, чего дочка так боится. Лена с бабушкой, моей мамой, ездила к какому-то лекарю. Но у Лены это не отражалось ни на учебе, ни на чем-то другом. Она росла прекрасной девочкой. Хотя все время чего-то боялась, но чего именно — мы не знаем и до сих пор.
           Мать:
           — Ей часто снились страшные сны. Часто снилась бабушка, которая уже умерла. Она воспитывала Леночку, научила ее и говорить, и писать, и читать. И Лена научилась этому очень рано. Бабушка ее очень любила. И вот в последнее время Лене стала сниться эта бабушка. Я Лене говорила: «Пойди в церковь, поставь свечку за бабушку».
           Отец:
           — Церковь на Военном кладбище была ближе других, и мы один раз приходили с Леной в эту церковь. Мне понравилось там. И сама церковь, и это кладбище. А когда Лене начали сниться страшные сны, она начала чего-то бояться. Мы все поехали в церковь и заказали поминальную службу по бабушке. И все на этом как бы и закончилось. Но мы с женой не знали, что после этого Лена ездила со своей подругой на это кладбище и говорила ей: «Ой, как мне здесь нравится. Я бы хотела быть похороненной на этом кладбище и чтобы рядом была маленькая церквушка». Разве семнадцатилетней девочке в пору думать о смерти и говорить об этом? Ей бы думать об учебе, о поклонниках. А у нее почему-то возникали эти мысли.
           Лена всегда была чем-то занята, она всегда куда-то спешила, буквально летела. Часто говорила: «Папа, можно, я уже побегу?». Я иногда думал, что Лена только собирается уходить, а оказывалось, что она уже вернулась и даже успела сделать все, что планировала. Лена все делала очень быстро, и я никак не мог понять, как она успевает. У Леночки было много подруг. Но лучшей подругой была Светлана. Дверь в квартиру не закрывалась, потому что у Лены были постоянно какие-то дела. И я иногда даже сердился: «Лена, ну сколько можно ходить туда-сюда?». А теперь просто не передать словами, как этого не хватает. С Лешей, братом, иной раз ругались, кричали, выясняли свои отношения. Никогда нельзя было понять, кто из них виноват. Они никогда друг друга не выдавали, очень любили друг друга, а если и ссорились, то тут же мирились.
           В квартире всегда было шумно, играла музыка, а теперь приходишь — в доме стоит гробовая тишина. Леша не хочет находиться дома, постоянно куда-то уходит. Ему здесь страшно. Да и мы, приходя с работы, не хотим ничего делать. В квартире ужасная пустота. Эта пустота пугает нас. Без Лены стало пусто в нашей жизни. У нас такое ощущение, что у нас отняли самое дорогое и необходимое. Как будто мне отпилили руки-ноги. Тело осталось, но организм не функционирует. Я строил дачу, делал что-то, а теперь не хочу ничего. Мне уже ничего не надо. Когда мы с женой создавали семью и заводили детей, то решили, что их будет двое. Двоих детей мы должны были вырастить, воспитать и дальше идти по жизни вместе с ними. Одному из них нужно было дать то, а другому это. А теперь, когда их разъединила смерть, я не знаю, как разделить то, что предназначалось двоим.
           Мать:
           — У нас была собака. Лена приручила ее, когда та была щеночком. Мы приходили домой, а этот щеночек лежит у нас на коврике и смотрит нам в глаза жалобно. Мы принесли его в квартиру, и с первых минут он нас признал за своих хозяев. Щенок у нас прожил год и вырос в большущую собаку. Но дети уезжали на каникулы, весь день никого не было дома, а ведь собаку нужно часто выгуливать. Я могла выгулять ее только два раза в день — утром и вечером. Когда я приходила домой, то собака едва дожидалась моего прихода. Поэтому муж отдал ее охранять гаражи.
           Отец:
           — Мы часто с Леной, с Лешей ездили навещать собаку. И стоило нам только подойти к воротам, как она начинала радостно приветствовать нас своим лаем. А 30 мая вечером — мне рассказал это сторож — собака ночью выла, скулила, каталась по земле, не находила себе места. Сторож думал, что кто-то ходит посторонний, но никого не было, а собака все никак не могла успокоиться. Собака, но как она чувствовала пришедшее к нам горе!..
           Мать:
           — 30 мая муж уехал на рыбалку. Я проснулась утром, приготовила завтрак, а потом опять прилегла на минутку и задремала. Мне приснился кошмарный сон: что я ослепла. Я проснулась от собственного крика. Сразу позвонила своей маме и спросила, все ли у них в порядке. Мама ответила, что у них все в порядке. Мне даже в голову не могло прийти, что беда может случиться с моими детьми. Лена проснулась, подходит ко мне и говорит: «Мама, мне такой страшный сон снился!». О господи! И что она рассказывает? «Я вхожу в спальню, а с потолка мне на голову падают капли крови.» Этот потолок, это замкнутое пространство — может, это было ей знамение? Днем Лена учила билеты по белорусской литературе. Пришла ко мне и говорит: «Ой, я так замерзла». Я говорю ей: «Пойдем погуляем». Гуляли долго. Сходили с Леной в лес, потом пошли в магазин за мороженым, но нам его не хватило, потом опять пошли гулять, зашли в другой магазин, купили там мороженое. Когда пришли домой, выяснилось, что я забыла ключи от квартиры. Сказала Лене: будем тут сидеть до вечера, пока не приедет папа. А Лена говорит: «Я пойду Лешу найду». Если бы мы сидели на этой скамейке, она никуда бы не пошла… Лена пошла и нашла Лешу, он открыл квартиру…
           Лена позвонила Леше, своему другу, через пять минут он пришел, они собрались и ушли. Я долго стояла и смотрела им вслед. Они были такие светлые, красивые и счастливые…
           Отец:
           — Лена очень любила животных. У нас под крыльцом жила собака. Там она вырыла себе конуру и привела четырех щенят. Соседи испугались, что они вырастут и будет собачий двор. Дети, в том числе и Лена, услышали от кого-то, что завтра придут собаколовы ловить этих щенят. Дети взяли этих щенят и повезли на Комаровку. Они не собирались их продавать, хотели раздать желающим, но щенков у них никто не взял. Вечером пошли в соседнюю деревню, стали ходить по дворам и раздавать этих щенков. Вот такой была Лена. Она не могла терпеть несправедливости. Лене нужна была правда и справедливость во всем и везде, она всегда боролась за правду. Ей бы было тяжело в этой жизни… Как-то пришла ко мне и говорит: «Папа, я хочу научиться играть на гитаре». И я купил Ленке в подарок гитару, хотя и не был уверен, что она действительно будет играть на ней. Но, к моему удивлению, уже месяца через три Лена очень хорошо научилась играть. То, что ей хотелось, она осуществляла. Окончила курсы иностранного языка, ходила на подготовительные курсы в институт. Не успела сдать на курсах только один экзамен — по белорусскому.
           Лена была очень способной девочкой. И на все у нее хватало времени и сил.
           Года два назад в подъезде нашего дома Лена нарисовала на стенах огромные и очень красивые и яркие рисунки. Сейчас эти рисунки поблекли, молодежь их поцарапала, испортила. Лена с подругой не спрашивали разрешения рисовать на стенах. Но всем понравилась их роспись. Все соседи говорили, что купят им краски и пусть они разрисуют весь подъезд.
           Мать:
           — Лена очень любила читать. Перечитала множество книг. Мы не могли понять, когда Лена успевала прочитывать все эти книги.
           Отец:
           — Однажды ночью я проснулся и зашел к Лене в комнату. Она сидит на кровати. Я спрашиваю: «Лена, что случилось?». А она мне в ответ: «Ой, папа, мне приснился плохой сон». Я спросил: «Что тебе приснилось?» — «Мне приснилось, что у мальчика капала кровь.» Лена говорила про своего друга Диму Янцева. Он то ли покончил жизнь самоубийством, то ли его сбросили с крыши соседнего дома. Лена очень сильно переживала смерть этого парня. Плакала и постоянно говорила: «За что его так?». Этот мальчик очень часто приходил к ней во сне. Но не всегда Лена была печальной. Она была веселой и неугомонной, часто смеялась. И не просто смеялась. Своим задорным смехом и шутками она могла рассмешить кого угодно.
           Мать:
           — Лена погибла влюбленной, влюбленной в Лешу, с которым она пошла на этот праздник. Лена просто безумно влюбилась в него. Хотя до Леши у нее были и другие ребята. А Ленка у него, как потом говорил Лешин папа, была первой любовью. Они познакомились накануне 8 Марта. Я как-то у Лены спросила: «Ты вроде изменилась?». Лена говорит: «Мама, ты
           не представляешь, как Леша мне нравится». Лена, встретив Лешку, отделилась от своей компании и стала проводить время только с ним. Ленка сидела дома, а Лешка приходил к ней в гости, помогали друг другу готовить задания.
           Леша приехал после случившейся трагедии домой и сказал отцу, что Ленка погибла — он видел Лену уже мертвой. Они прибежали к нам и говорят: «Чудо бывает, может быть, ее спасли». Лешин папа завел машину, мы поехали искать Ленку. Целую ночь искали, но так и не нашли. И только на следующий день разыскали. Но Лена была уже мертвой… Я на пару часов отправила Лену погулять и…
           Отец:
           — Знаете, что касается виновных в происшедшем… Я никак не могу понять, почему никто не виноват в том, что произошло? Брат жены, он сотрудник милиции, говорил мне, что виновных нет. Но я все равно не понимаю. Праздник ведь не был организован! Собрали такое количество людей, а организации — ноль. Они знали и понимали, что основная масса людей двинется в ближайший переход метро. Почему они его не перекрыли? Ведь это их непосредственная работа — обеспечить безопасность людей, и каждый должен выполнять свою работу. Генерал Тарлецкий в своем интервью сказал, что они не могли перекрыть вход в метро, мол, трагедия произошла в переходе, что он не ощущает никакой вины. Но ведь толпа шла в метро, а им навстречу выходили люди из метро. Из метро выходила Настя Бельская, моя студентка из Молодечно, она проходила у меня на хлебокомбинате практику. Получилось два потока — Настя выходила из метро, а Ленка входила в метро. И эти два потока людей столкнулись. И я считаю, что если бы они перекрыли переход, то не было бы этой толпы и люди бы не погибли. Настя Бельская была на празднике со своей подругой Юлей. Настя — погибла, а Юля осталась жива. И вот что мне рассказала Юля. На нее сверху упал какой-то мужчина, и она осталась под ним. Это ее и спасло. Она осталась как бы внутри, а слои клались уже сверху. Настю доставили в 4-ую больницу еще живой, но в больнице она умерла. После похорон Насти Юля собралась постирать одежду, в которой была 30 мая. И она сказала, что от одежды шел очень сильный запах каких-то химикатов. Просто невозможно было дышать и даже войти в ванную комнату. Запах был такой сильный, что держался в ванной дня три после того, как Юля постирала эту одежду…
           Мать:
           — Когда мы были на Московском кладбище, то разговаривали там с девочками, которые бы-
           ли тогда в переходе. И они говорили нам, что они понимали и осознавали, что наступали на людей, но ничего не могли сделать, не могли остановиться. Но Лена не упала. Лена стояла ровно, ее просто сильно сдавили. У Лены не было внешних повреждений. Леша, который был с Ленкой в переходе, говорил, что все продолжалось минуты четыре. Леша все происходившее испытал на себе, но ему удалось прийти в сознание, а Лене нет… Леша говорил нам: «Меня сильно придавили. Я пытался дышать, но у меня это плохо получалось. Затем потерял сознание». Леша рассказывал: «Я и Лена сидели на бордюре, сначала начался дождь, мы еще сидели, но потом посыпался град, он очень больно бил по голове. Мы с Леной пошли в метро». Сзади толпа начала давить. Лена и Леша шли обнявшись. Но толпа так давила, что их разъединили, Лена оказалась на одну ступеньку ниже Леши. Лена погибла на шестой ступеньке сверху… И как потом сказал Леша, что если бы у Лены были повыше каблуки, то она осталась бы жива. Леша еще помнил, как Лена кричала, что ей нечем дышать. Когда к Леше вернулось сознание, то он увидел, что ОМОН поднимал людей из этой огромной кучи. Лена лежала. Он и еще какой-то мальчик вытащили ее. Он сделал Лене искусственное дыхание и массаж сердца, но увы… И когда Леша понес Лену на руках в одну из машин «скорой помощи», ему сказали, что пострадавших в таком состоянии они не берут. Во второй машине Леше тоже отказали. Лену взяли лишь в третью машину. Леше не разрешили ехать в ней. К тому моменту Лена уже была мертва…
           Мальчик после всего случившегося был в сильном шоке. Родители Леши отправили его сразу после похорон Лены на юг, к бабушке. И вот родители звонят ему, а он говорит: «Я живу еще один лишний день, я живу лишнюю неделю». Леша был в страшном шоке, родители долго лечили его…
           Отец:
           — Я не смог с первого раза опознать тело Лены в морге. Вроде бы она… Затем перевел взгляд на туфли — туфли не ее. Я вздохнул с облегчением, что это не моя Леночка. Я был неимоверно рад, что это не она. И мы сразу ушли… Пена с кровью. Около рта. Так было у всех, кто там лежал. И эта полузастывшая пена стекала с уголков губ…
           Когда солдаты разгружали машину со страшным грузом, я стоял сбоку от этой машины. Я увидел двоих людей с фотоаппаратами. Они быстро фотографировали разгрузку трупов. И тут к ним подскочили работники правоохранительных органов, отвели их за машину, и я услышал странные звуки. Вроде что-то разбивали. Наверное, это были разбиты фотоаппараты. Мне тогда было не до этого. Процедура разгрузки тел останется в моей памяти до конца моих дней. Память про тот ужас, который я тогда увидел. Было впечатление, что разгружают не тела людей, а какой-то хлам. В машине было 12 человек. Их не выносили, а буквально выбрасывали из машины. Капли крови разбрызгивались и попадали на меня. Меня и так всего трясло, а от этой картины у меня был вообще шок. Это просто дикость какая-то. Машина была похожа на военную, сверху закрыта тентом. Но может, и у милиции есть такие машины, я не знаю. По бокам в этой машине стояли скамейки, а на полу лежали трупы. И я слышал, как разговаривали двое — из тех, кто разгружал, и один говорит: «Тяни быстрее, чего возишься», а другой отвечает: «Попробуй ты вытяни». Они лежали там как попало, 12 человек в одной машине… А когда мы зашли в морг, то там тела лежали и на полу, и на кушетках. Я когда ходил опознавать Лену, то, глянув на туфли, решил, что это не она. У Лены не было таких туфлей. А жена, оказывается, купила Лене новые туфли, Лена обула их и пошла на злополучный праздник…
           Мать:
           — Я как раз в тот момент пошла в отпуск и получила отпускные. Я и Лена пошли на рынок и купили ей новые вещи. И босоножки, и брюки, и кофточку, и платье на выпускной вечер. Она была очень довольная, все бегала и примеряла обновки. Говорила, что вот это я буду носить вот с этим, а это с этим.
           Мы зашли в институт травматологии, и там проверили списки, но ее в списках не оказалось. Когда мы добрались до больницы скорой помощи, проверили списки пострадавших, в них Лениной фамилии не было. У мужа екнуло сердце. Нам оставалось проверить 9-ую клиническую больницу, но муж сказал, что в этом нет необходимости, Лена здесь, предложил сходить в морг…
           Отец:
           — Я говорил уже, что видел двух журналистов, которые пытались фотографировать. Я знаю, что им разбили камеру. Но я все же считаю, что, видимо, они должны были это снимать. Люди должны знать правду, раз мы хотим построить правовое государство. Мы раньше не знали, что и самолеты разбиваются, и поезда сходят с рельс. У нас все было хорошо и чисто. Почему людям не знать правду об этом? Ведь погибли 53 человека, в большинстве своем совсем юные, причем девочки, 53 человека, не увидевшие жизни… Они так хотели жить, у них было столько сил и желания творить. Погибшие девочки в основной массе своей были очень талантливыми, грамотными, они могли оставить значительный след в жизни. Так почему не рассказать все, что там происходило?
           Мать:
           — В каком состоянии была одежда Лены в тот роковой день и чем она пахла, мы не знаем. Мы все оставили в морге, ничего не взяли домой. Что касается факта мародерства. По отношению к Лене ничего подобного не заметили. Все, что у нее было с собой, все осталось при ней. Золотые сережки в ушах — подарок Лениной бабушки, — они и остались. В кармане 520 тысяч — они тоже остались. И серебряные колечки на пальцах. Все это завернули в бумагу и отдали нам. И мы решили, что все пусть и останется с ней. Мы положили все это ей под подушку. И даже те 520 000 рублей. Только ее ключи от квартиры я забрала и сейчас ношу их с собой. У Лены страшная аллергия на цепочки, и поэтому она не носила цепочку. Но мама Насти Бельской говорила, что у дочки на шее была золотая цепочка, которой потом не оказалось…
           Нам сказали, что семьи погибших и пострадавших на Немиге могут получить медицинское обслуживание в первую очередь. Вначале я обратилась в свою поликлинику, поближе к работе. Там мне врач ответила, что уходит в отпуск. В другой поликлинике сказали приходить через месяц. Я была на грани сумасшествия, все время тогда думала, что сойду с ума. И тут нам посоветовали обратиться в Центр здоровья и реабилитации населения. Когда мы туда пришли, нам сказали, что одну семью возьмут бесплатно. Мы и оказались той семьею, потому что обратились туда первыми. В этом гомеопатическом центре нас встретила Татьяна Николаевна Троян. Позже она сказала мне: «Когда я увидела вас в первый раз, то была в шоке». А когда я потом после четырех сеансов впервые улыбнулась, Татьяна Николаевна поняла, что они смогут мне помочь…
           Отец:
           — После сеанса на лице жены появлялась улыбка. И в тот момент понимаешь, что человек жив. Если человек улыбается, значит, он живет. Я тогда понял, что она начинает жить.
           Мать:
           — После первых сеансов я могла проходить целый день и ни разу не заплакать. Но потом все повторялось. Вначале мы ходили в центр один раз в неделю, потом стали приходить чаше. И после курса лечения мне стало легче. Я же не вставала с постели, ничего не ела, я вообще жить не могла. Сейчас принимаю транквилизаторы, без них я не могу уснуть, но все равно я чувствую, что врачи мне очень помогли.
           После смерти Лены я не могла войти в квартиру, сидела на скамейке возле подъезда и ждала мужа. А после курса лечения мой страх прошел. Но все равно захожу в квартиру, включаю телевизор, сажусь в уголок и тихонько сижу. Снятся мне сны. Во сне Лена говорит со мною. Просыпаюсь, и мне кажется, что она жива… И так много раз. Лена мне часто снится…
           Отец:
           — Мне Лена приснилась всего один раз. И приснилась маленькой. Бежит ко мне навстречу. А подбегает ближе, и я вижу, что это Леша — наш младший сын…
           Очень хочется, чтобы Лена была рядом, вернуть все, ее детство. Нам так не хватает Лены. В последнее время она была дома не так часто, как хотелось бы. Иной раз я даже злился на нее за то, что ее часто не было дома. Свое свободное время Лена проводила то со своим мальчиком, то с друзьями, а дома бывала не часто.
           Мать:
           — Накануне старого Нового года Лена гадала. Она ушла на всю ночь к своей подружке (квартира их напротив нашей), и там они гадали. И когда Лена вернулась, я спросила: «Ну, что себе нагадала?». А Лена говорит: «Нагадала веночек, мне из воска веночек вылился». А я ей говорю: «Я тебе дам веночек! Сначала институт, а потом веночек». Веночек ведь к свадьбе. А оказалось, вот к чему этот веночек. У Лены вся могила была в цветах и в венках…
           А 30 мая Лена говорила: «Мама, я так не хочу дождя!». Я ей в ответ: «Дождь — это жизнь!».
           Недели за две до смерти Лены у нас с ней произошел конфликт. В институте Лена писала контрольную работу по математике и получила 3 балла. Учительница сказала им, что они могут оценки исправить. И я говорю ей: «Лена, может, ты чего-то не понимаешь, пусть репетитор с тобой позанимается». А Лена мне говорит: «Да, не понимаю». Затем разозлилась, хлопнула дверью и, выходя из комнаты, сказала: «Вы меня, может, скоро вообще не увидите». А я говорю ей: «И куда ты, интересно, денешься?». Потом пришла к ней в комнату и говорю: «Ну что ты ерунду говоришь?». А Лена ответила, что сказала это просто так, со зла. Меня эти ее слова сильно затронули. Не знаю, может, Лена что-то чувствовала, поэтому так и сказала?..
           Отец:
           — Вспоминается: идешь, бывало, по деревне с Ленкой и говоришь ей: «Иди, только сама, своими ножками». А Ленка бегала босиком, наступала на камушки, и ей становилось больно. Она поджимала одну ножку и не хотела идти. Я брал ее на руки, но говорил ей, что она уже большая девочка и что пора ходить своими ножками…
           Мать:
           — У мужа и у меня в родне Лена была единственной девочкой, остальные все — мальчики. И вся родня безумно любила Ленку. Мы все души не чаяли в Ленке, а бабушка уже даже собрала ей приданое. Бабушка отдала Лене приданое буквально недели за две до ее гибели. И мне сказала, чтобы я не смела это трогать, потому что это принадлежит Ленке. А через две недели Лены не стало…
           После всего случившегося я прочитала много книг про загробную жизнь и хочу сказать, что они мне здорово помогли. Потому что происшедшее было для меня жутким кошмаром. А сейчас мне хочется верить, что Лена где-то там и что ей там хорошо.
           Ткачева Елена
           Рассказывают мать Тамара Николаевна и отец Слава Стефанович Ткачевы
           — Жизнь в нашей семье мгновеньями и минутами страшного вечера 30 мая 1999 года разделена на две части: «до» и «после». В роковые минуты того вечера ушла от нас наша любимая доченька Леночка. Незаживающая рана в наших, родителей, сердцах, близких нашей дочери, воспоминания о том, когда мы были вместе, — вот что до конца нашей жизни останется с нами. Мы живы только воспоминаниями о тех радостных и счастливых днях, когда вся наша семья была вместе.
           У нас сложилась дружная, счастливая семья, где все любили и заботились друг о друге. В семье нас было четверо — мы с отцом, Лена и ее старший брат Слава двадцати лет. Лена еще была школьницей, успела закончить десять классов. Ей было шестнадцать лет.
           Высокая, красивая, стройная белорусская девочка с белокурыми волосами, с миловидными чертами лица и аналитическим складом ума, всегда веселая, улыбчивая, приветливая, с хорошим, покладистым, нежным характером. Очень сердобольная, умела сопереживать чужому горю и искренне порадоваться вместе с человеком, если у него была радость.
           Родилась Леночка 15 октября 1982 года. Это желанный ребенок в семье, все радовались ее рождению.
           С первых дней жизни была очень спокойной, наблюдательной, проницательно изучающей мир девочкой. В детском саду очень быстро находила контакт с детьми, воспитателями, дружила почти со всеми.
           С детского возраста очень старательная, усидчивая, всегда легко и естественно находила себе какое- нибудь занятие: могла часами рисовать, выкраивать, шить, играть с игрушками. Была очень любознательна, хотела знать подробно буквально обо всех предметах и явлениях, жизненных ситуациях.
           Она всегда рассказывала нам, родителям, обо всех своих делах в детском саду, в школе. Очень общительная, жила заботами своего детского коллектива. На каждом этапе ее жизни у нее были близкие подруги и друзья. Лена умела дружить, обладала талантом по-человечески понимать своих близких и друзей. Ее душа всегда открыта для них, она делилась с ними своими переживаниями, успехами и неудачами, вместе с ними познавала мир и взрослела.
           У нее были очень разносторонние увлечения и интересы, ей нравилось постоянно учиться чему-то новому. С шести лет Лена начала ходить в бассейн учиться плавать, с восьми — училась играть на пианино в музыкальной школе, с восьмого класса увлекалась танцами и два года посещала танцевальный клуб «Серпантин». После девятого класса поступила на двухгодичные курсы английского языка в Доме офицеров и один год обучения успешно закончила в мае 1999 года, незадолго до своей гибели.
           Восемь классов Лена закончила в 189-й школе Минска. Здесь у нее обнаружились способности к точным наукам, она решила углубленно изучать математику и перешла в 98-ую школу, в 9 «А» класс с математическим уклоном. С учебой у Лены никогда не было проблем. Она хорошо училась. Мы, родители, не контролировали ее, предоставив возможность быть самостоятельной, научиться самой принимать решения и претворять их в жизнь. Обычно в начале учебной четверти мы с Леной обсуждали перспективы учебы, и она брала на себя обязательства, задачи на эту четверть — и всегда достигала поставленных целей. Она реально могла оценить свои возможности, это и нам помогало в общении с ней.
           Она была умная девочка с организаторскими способностями, с задатками лидера — личностью, перед которой открывались большие перспективы, которая могла бы многого достичь в жизни благодаря своим природным данным и большому трудолюбию. Лена мечтала поступить после школы в институт, изучать экономику, стремилась быть всесторонне развитой, иметь широкий кругозор, быть хорошим специалистом и человеком и готовилась к этому всеми своими силами.
           В семье мы очень любили Леночку и видели такое же отношение к себе с ее стороны. Лена росла в атмосфере любви, ласки и заботы. Это сформировало ее характер. Мы, родители, могли обсуждать с дочерью любые вопросы, она могла очень подробно рассказывать о своих впечатлениях, эмоциях, сверять свои мнения с нашими мнениями. Она всегда прислушивалась к нам.
           В детстве Лена увлекалась художественной самодеятельностью. Не было ни одного семейного торжества, к которому Лена со своим двоюродным братом Ромой не организовали бы концерт, где были шутки и смех, танцы и пародии, дружеские шаржи… Лена очень любила семейные праздники, любила всех близких и родных. Все ее двоюродные братья и сестры относились к ней как к родной сестре. Она обожала ездить с ними в гости, ждала этих встреч и дорожила своими друзьями и родственниками.
           В свои шестнадцать лет она могла уже приготовить ужин, постирать белье, убрать квартиру. Она остро чувствовала наше с отцом плохое настроение и одним словом, взглядом, солнечной улыбкой умела снять с нас депрессию. Ее жизнерадостность, жизнелюбие передавалось нам, родителям, и хотелось жить и трудиться, быть полезными ей и другим.
           В июне 1999 Лена собиралась поехать в пионерский лагерь. Она ездила туда отдыхать почти каждый год. Это лагерь от завода, где работает ее папа. Дети и вожатые в лагере называли Лену «корреспондентом». У нее был диктофон, она брала интервью и затем делала радиопередачи для лагерной радиостанции, проводила различные конкурсы.
           Она любила ходить в театр, на концерты. Часто посещала театр со своими одноклассниками и классным руководителем Зоей Петровной Батьковой. Зоя Петровна — учитель белорусского языка и литературы, и она прививала своим ученикам любовь к книгам и театру, старалась сформировать и воспитать в них общечеловеческие ценности, а также активную жизненную позицию в обществе. Лене повезло на учителей и одноклассников…
           В тот трагический день ничто не предвещало беду. Позади — только что успешно законченный учебный год, впереди — долгожданное лето, каникулы. Лена была здоровой, все у нее в жизни получалось, отчего целый день веселилась, смеялась, шутила, у нее было хорошее настроение, и она хотела поделиться им с нами.
           У Лены много близких подруг, но самой задушевной была Вика Арех, с которой они дружили еще с детского сада. Они всю свою короткую жизнь шли по жизни вместе, ходили в одну группу в ясли, садик, затем восемь лет — в 189-ую школу. После того как Лена перешла учиться в 98-ую школу, они с Викой все равно дружили и продолжали ходить друг к другу в гости. И в тот трагический день они вдвоем пошли на концерт на Немиге — концерт, который стал последним в их короткой жизни…
           В своем юном возрасте Лена не узнала еще вкуса жизни: ни радости побед и наслаждений, ни настоящей любви, ни горечи неудач, поражений и предательства. Она только собиралась вступать в настоящую взрослую жизнь. Ей бы только жить и радоваться жизни.
           Нелепо распорядилась судьба с любимой нашей девочкой. Она забрала у нас дорогую нашу доченьку, и восполнить эту потерю не может нам в жизни никто и ничто. Трудно, очень трудно пережить такое горе, а тем более — смириться с утратой. Это великое горе, которое невозможно понять, не пережив подобного. Мы, взрослые, должны сделать все от нас зависящее, чтобы такая трагедия больше никогда не повторилась. Наша семья будет скорбить всю оставшуюся жизнь.
           Дорогая доченька, прости, что мы не смогли уберечь тебя…
           Зоя Петровна Батькова,
           учительница и классный руководитель Лены
           Есть люди, которые рождаются на нашей земле, чтобы украсить ее своим обаянием, умом, душевной щедростью и просто присутствием. Такой была ученица 10 «А» класса средней школы № 98 г. Минска Ткачева Алена. Невозможно говорить об этой девушке «была». Ее кипучая энергия, жизненная активность, желание всюду успеть, прийти на помощь сделали ее навсегда живой в нашей памяти, в воспоминаниях всех, кто ее знал.
           Светловолосая, стройная, с голубыми задумчивыми глазами, с привлекательной улыбкой на устах… Ее очень деятельный характер проявлялся даже в походке. Когда она шла, то едва касалась земли, казалось, что летит. Возможно, эта грациозность выработалась еще тогда, когда девушка занималась в танцевальном кружке.
           Можно было позавидовать жизненной активности девушки: перешла учиться из обычной школы в школу с углубленным изучением математики; чтобы досконально овладеть английским языком, после уроков посещала курсы. Девочка с математическим складом ума не только блестяще справлялась с математическими заданиями, но и всегда одна из первых брала слово при обсуждении прочитанного на уроках литературы.
           Вспоминаются мудрые, недетские рассуждения после самостоятельного прочтения книги Таисы Бондар «Спакуса»: про бессмертность человеческих дел, про вечную жизнь Евфросинии Полоцкой…
           Алена умела дорожить коллективом. Она не пропустила ни одного классного мероприятия в нашей школе, приобрела новых друзей, но не порывала связи и с бывшими одноклассниками из 189-й школы, многие из которых были ее друзьями еще по детскому саду.
           Такой была наша Аленка. И это неудивительно, потому что выросла она, окруженная любовью и нежностью матери Тамары Николаевны и отца Славы Стефановича, людей порядочных, трудолюбивых, интеллигентных.
           Последнее мероприятие, на котором все запомнили девочку, — вручение наград по итогам учебного года. Алену вызывали за благодарностью дважды. Одну благодарность она получила за примерное поведение, отличную и хорошую учебу, а вторую — за спортивные достижения.
           …Жывеш не вечна, чалавек,
           Перажывiі ж у момант век!
           Над этими философскими строками Максима Богдановича рассуждали десятиклассники минувшей весной. Одна из моих учениц пережила свой век. Алены нет среди нас, но она живет в наших светлых воспоминаниях.
           ***
           1 сентября 1999 года…
           Мои одиннадцатиклассники пришли на последнее первое сентября в их жизни. Все красивы своей молодостью, неугомонностью, но нет в их поведении былой возбужденности, беззаботности, потому что наша классная семья неполная, нет Лены… Всем кажется, что вот-вот Ленка прибежит и станет рядом с одноклассниками на торжественной линейке. Она же так мечтала быть ученицей выпускного класса и всегда дорожила школьной жизнью.
           Нам всем так хотелось, чтобы все, что случилось с нашей Ленкой, было только каким-то ужасным сном. Нам так хотелось…
           Прямо с торжественной линейки мы всем классом пришли к нашей Аленке на кладбище. Мы молча смотрели на ее портретик, но каждый в мыслях по-своему разговаривал с ней. Разговор шел на уровне мысли, души.
           В нашей школьной жизни Алену мы вспоминаем очень часто. Не вспоминать ее нельзя, потому что во всех делах и мероприятиях она принимала активное участие.
           …2 сентября получаем библиотечные учебники за одиннадцатый класс. И тут же в воспоминаниях встает Лена: как она требовательно собирала учебники весной и сдавала их в библиотеку.
           …Собираемся у входа в метро. Чтобы всем вместе поехать в театр. Опять чувствуем, что среди наших театралов не хватает Лены. Она же так любила театр, музыку, танцы.
           …Первое дежурство по школе в одиннадцатом классе. За дежурство в десятом классе отвеча-
           ла Лена…
           …Классный новогодний праздник. Встречаем 2000-й год. Минутой молчания чтим Ленку. И опять нам ее так не хватает. Все вспоминают, с каким увлечением она с подругой Диной готовила классные праздники в прошлом году.
           Мне как классному руководителю очень не хватает Алены. Когда нужно было поручить ответственное дело кому-то из учеников, то взгляд мой всегда останавливался на этой девочке. Очень обязательным и надежным человеком она была.
           Очень тяжелое это слово — «была».
           Но наверно, если человека так часто вспоминают, то он — с нами. Алена тоже всегда с нами.
           Из воспоминаний Лениных одноклассников, учеников 11 «А» 98-й минской школы
           Наталья Нестер:
           — Смерть… Это самое страшное, что может произойти с человеком. Какую боль приносит смерть близкого человека!..
           Трагедия, произошедшая на Немиге, затронула и наш класс. Она отобрала у нас Лену. Долгое время я не могла поверить в то, что Лена погибла. Мне казалось, что она перешла учиться в другую школу. Я до сих пор не могу в это поверить. Не могла жизнь такой молодой и веселой Ленки оборваться так быстро.
           Спустя два месяца после смерти Лены я увидела девушку, очень похожую на нее. На миг мне показалось, что это она, Лена…
           Смерть… Как это страшно!
           Как это страшно — умирать!
           Не видеть мира, солнца, света,
           А только ночь, там только ночь.
           И страшно, страшно одному…
           Зачем же жить на этом свете,
           Чтобы погибнуть, умереть?
           Оставить все: и дом, и дружбу,
           Подруг, друзей — оставить все…
           Алла Кезик:
           — Я помню, как она пришла в наш класс. Класс у нас с углубленным изучением математики, и поэтому многие не выдерживали. Да и мы привыкли жить своим дружным коллективом, своей семьей и не принимали в нее «чужих». Но с первого дня она не только стала своей для нас, но и настоящим другом. Мы называли ее Ткачичиком. Она была внимательна ко всем, помогала, чем могла…
           Когда я узнала о том, что Лена погибла, я не могла поверить, что, придя в класс, никогда больше не увижу ее улыбки, не услышу ее смех. Иногда, когда мы возвращались вместе с курсов английского языка, она рассказывала о своих друзьях. Я уверена, что Леночка навсегда останется в сердцах тех, кто с ней был знаком.
           Ольга Козловская:
           — Очень тяжело вспоминать о Лене. И все же не верится, что ее с нами уже нет. Я пришла в класс, где училась Лена, в прошлом году. Она была моей первой подругой в новом классе. Мы как-то легко и сразу начали общаться. Я сидела с ней за одной партой и поэтому хорошо помню все ее привычки, ее взгляд, ее вещи.
           С ней всегда было весело и легко. Ее любили все. Помню, Наташа Ярошук всегда называла Лену «Ткачичик». Помню и слова девчонок на похоронах: «Ткачичик, наш любимый Ткачичик…». В своей записной книжке ее телефон я так и не зачеркнула. Я обвела его черным карандашом, а внизу написала: «Живым — жить, но ушедших — помнить».
           Часто кажется, что она просто далеко и надолго уехала и скоро вернется…
           Дина Пасютина:
           — Не проходит и дня, чтобы я не вспомнила свою подругу и одноклассницу Лену Ткачеву. Многое мне напоминает о ней. Я часто думаю: как бы в этом случае поступила она, что бы предприняла? Это была необыкновенная девушка с чудной душой и особенным характером. Она всегда и везде успевала. Всегда могла посоветовать что-нибудь правильное и интересное. Она казалась не совсем земной, всегда хотела чего-то возвышенного, необычного, неестественного. Она была веселой и очень жизнерадостной.
           Мне без нее тяжело. Она навсегда останется в моем сердце. Ее образ навсегда со мной, такой нежный и чистый.
           Инга Волкова:
           — Леночка пришла к нам в класс не так давно (в девятом классе). Но за эти два года она очень хорошо подружилась со всеми учениками. Активная, веселая, независимая… Я не могу не вспоминать с радостью время, проведенное с ней. Особенно день 1 сентября 1998 года, когда мы ездили на праздник, посвященный Я. Коласу. После него Лена, я и еще некоторые ученики пошли гулять по центру города. И целых три часа просто ходили, шутили, смеялись…
           Леночка была очень проста в общении. С ней можно было говорить на любые темы. Я помню, как она рассказывала о своем брате, о своих родителях.
           Конечно, очень горько, больно, тоскливо вспоминать о том, что произошло…
           Помнить будем мы всегда
           Ее прекрасные черты:
           Губы, волосы, глаза
           Необычной красоты.
           Нежность, ласка, доброта
           Согревали сердце ей.
           Отдавала нам сполна
           Теплоту души своей…
           Елена Соболь:
           — Я помню почти каждый день, проведенный вместе с Леной. Она пришла к нам в девятом классе и сразу же стала своей, родной. Она была очень добрая и очень жизнерадостная, всегда улыбалась. Я очень редко видела, чтобы она грустила.
           Мне запомнились последние дни перед каникулами. Наш 10 «А» пришел на последний звонок к выпускникам. Лена была очень веселая, ну понятно — последний день учебного года, а потом длинные каникулы. Мы с Леной посмеивались над выпускниками. Они были какие-то необычные…
           Еще я помню уроки физкультуры. Лена учила нас ставить блоки при игре в пионербол. Она была самая высокая, и у нее это получалось. А мы не доставали до сетки.
           Татьяна Науменко:
           В ПАМЯТЬ О ЕЛЕНЕ ТКАЧЕВОЙ
           С тобою проучились мы два года,
           И ты так дорога нам всем была.
           Из-за дождя, из-за плохой погоды
           Закончить с нами школу не смогла.
           Во всем для нас была ты идеалом,
           В делах и в обращении с людьми.
           Развеселишь обычно всех своим ты взглядом.
           А вот тебе помочь мы не смогли.
           И если ты не рядом и с тобою
           Не можем мы сейчас поговорить,
           Мы верим все же: ты жива душою,
           И в памяти друзей ты будешь жить.
           Ирина Зуева:
           — Я знаю много хороших людей. Но таких, как Лена Ткачева, не встречала никогда.
           Училась Лена хорошо, ей все как-то легко давалось. Много раз она объясняла мне математику, не сердилась, если не было понятно, а усердно объясняла, пока я, кивнув головой, не говорила своей стройной блондинке с серо-голубыми глазами: «Спасибо, Ленуся, выручила»…
           Особенно запомнился мне последний урок географии в десятом классе. Учебный год близился к концу, осталась неделя до каникул. На этот урок учительница опаздывала. Мы, посмотрев в окно и увидев сияющее солнце, прекрасный весенний пейзаж, вдруг, сев всем классом около окна, стали рассказывать истории. Настроение было у всех приподнятое, Ленка даже танцевать по классу стала. Кто-то из девчонок негромко сказал: «Жизнь прекрасна». Тогда мы все с этим согласились… Но уже неделю спустя тебя не было с нами. Разве это справедливо? Разве жизнь прекрасна?..
           Ленуся, ты будешь жить в моем сердце всегда, всегда и еще раз всегда!
           Я люблю и помню тебя!!!
           Екатерина Гриневич:
           — Была весна, май. Пора любви. Все вокруг цвело и радовалось жизни. Никто не думал о смерти…
           У Лены был веселый и легкий характер. Она всегда придумывала смешные и забавные вещи. Мы от души смеялись на физкультуре и переменках. Своим хорошим настроением она делилась с другими. Мы любя называли Лену «Ткачичик». Леночка была очень красивой и высокой девушкой. Мы часто спрашивали: не хочет ли она быть моделью? А она только смеялась.
           25 мая 1999 года, после линейки, мы поздравляли друг друга с окончанием десятого класса, желали хороших каникул и обещали встретиться 1 сентября. А Лена не пришла. Мы с ней встретились, но не в школе.
           Я верю в бессмертие души. Верю, что Леночка сейчас рядом с нами, со своей мамой. Она все видит и слышит. Пусть знает, что я ее люблю и помню!
           Наташа Ярошук:
           — В начале десятого класса мы ездили на экскурсию в Гродно. Было весело. Ленка — сердце компании. Она смеялась и ни о чем не задумывалась…
           Помню, как-то мы сидели с Ленкой прямо как взрослые, говорили о будущем. О поступлении долго беседовали, а потом представляли встречу выпускников лет через десять. Да, тогда мне казалось, что таких разговоров у нас впереди очень и очень много…
           Я очень часто смотрю на парту, за которой она сидела. Иногда мне кажется, что Лена мне улыбается, сидя возле окна. В душе я часто рассказываю Лене о происходящем в классе. И я знаю, что она меня слышит и видит. Хотелось бы вернуть ее живую, полную энергии, красивую, умную и здоровую девчонку. Но судьба жестока…

Глава из книги "Трагедия на Немиге"

Далее по списку
(Никитенко Ольга)