ИГОРЬ ЗЕЛЕНКЕВИЧ

06.03.1971


           Рассказывает мать
           Анна Петровна Зеленкевич
           — Игоря похоронили в деревне Петровичи Смолевичского района Минской области. Там красивое место. Это родина его отца. Сама же я из Турова Гомельской области. Муж спросил: «Где будем хоронить?». Я говорю: «Конечно, у тебя на родине. Возле отца, возле матери». Может, кто-то к нам и приходил, предлагал кладбище в Минске, но мне было не до этого, я только сидела возле Игоря…
           Накануне сороковин пошли мы с сыном Вадимом на кладбище, к Игорю. Смотрим — с венков сняты все цветы. Поплакала, поголосила я на все кладбище. Ну что я могу сделать? Ничего я не сделаю. А 6 ноября была поминальная Родительская суббота. Мы все поехали на кладбище. И жена Игоря поехала, и братья — все. Привезли корзинки с цветами. Потом приезжаем — ничего нет, кто-то забрал. Опять покричала, поплакала. Разве же так можно? Они же, наши дети, и так бедные, несчастные. Я и так не знаю, за что Бог наказал их, почему они попали в эту ужасную дыру? Погибли так страшно… У меня сын полностью был раздавлен — и грудная клетка, и живот, и все. Разве можно издеваться над ним еще и после смерти — воровать цветы?
           Мне сказали, это приезжие из Минска воруют цветы и венки, потом их перекрашивают и снова продают. Разве эти люди не должны быть наказуемы? Грешно же воровать на кладбище, опустошать могилки.
           Когда Игорь погиб, я теряла сознание, мне было очень плохо, врачи дежурили возле меня. Наша участковая терапевт даже на кладбище поехала. Она видела, что у меня состояние очень плохое.
           3 июня у меня уже язык не ворочался, сама я не могла шевелиться. Я не знала, что у меня инсульт. Я не могла разговаривать, не могла поднять руку, ногой пошевелить, температура была под сорок. Сын вызвал врача. Врач говорит: «У матери инсульт, ей надо в больницу». Ко мне все врачи и медсестры из нашей 31-й поликлиники по-человечески отнеслись, приходили каждый день. Все женщины, которые работают со мной, пришли, они закрыли ателье, и два дня у меня были со мной, пока родственники приехали. Мать моя давно умерла, когда мне одиннадцать лет исполнилось, а отец умер, когда по Игорю сорок дней было. Не выдержало сердце, положили в реанимацию, но не спасли.
           Игорю было двадцать восемь лет, когда он погиб. Я его в двадцать лет родила. Я хотела назвать его Дмитрием. Змитроком. Дать ему такое красивое, наше, белорусское имя… Тогда, в семидесятые годы, мать с ребенком не выписывали из роддома, пока не принесешь метрику. Муж пошел в загс, а там ему посоветовали: «Сейчас модно Игорем называть или Олегом…». Приносит мне муж метрику, а там написано: Игорь. Так Игорем и остался. Родился он весом 3 килограмма 800 граммов. Он у меня красивый мальчик был, кучерявый, беленький. Рос умным мальчиком. И аккуратным. Всегда по две рубашки носил в садик: если какое-нибудь пятно на одной появлялось, он тут же надевал чистую. И мне говорил: «Мама, я всегда хочу быть чистым».
           В школе нормально учился. Хотел быть военным. Но так уж получилось. Когда он был в восьмом классе, я легла в госпиталь. А им учительница русского языка задала тогда как раз сочинение на тему: «Кем ты хочешь стать?». Он написал: «Я хочу быть военным летчиком». Учительница то ли не поняла его, то ли еще что, но начала издеваться, говорить: «Ну что, летчик-космонавт, иди отвечать!». До этого он был открытый мальчик, а после этого ушел в себя. А я в госпитале целый месяц лежала. Вышла, говорю: «Игорь, сынок, что случилось?». Он говорит: «Все теперь меня космонавтом дразнят, летчиком!». Окончил он восемь классов и больше не пошел в эту школу. Пошел в училище. Потом взяли в армию. Нормально служил, и его послали в Москву учиться. В двадцать два года женился, родился у него сын Алексей. Потом работал в банке…
           Всякое бывает в жизни. Бывают, конечно, и огорчения. Игорь всегда это чувствовал. Придет, бывало, домой и сразу с порога: «Что так приуныли?». В тот день он пошел на праздник с сыном. Так получилось, что с женой он не жил, не сложилась у них жизнь. Он вернулся жить к нам, но жена его, Лена, приходила к нам и сына приводила. Вот и в ту пятницу она привела Алексея. Я взяла его на дачу. Как раз сад цвел, там было очень красиво. Мы поехали на дачу, а у Игоря была рабочая суббота. В субботу мы поехали, и в тот же день вернулись домой: в воскресенье Троица, а на Троицу нельзя работать. Игорь говорит: «Ну, Алексей, завтра мы с тобою гульнем, я видел по телевизору рекламу — завтра концерт». Я по сегодняшний день не знаю, что там за группа выступала, всех хочу спросить и забываю…
           Я, помню, сказала: «Не ходите вы на этот концерт!». А Игорь подошел ко мне и говорит: «Мамулька, я же папа воскресный, я должен сводить сына куда-нибудь, чтобы ребенок посмотрел. Тем более что погода такая хорошая! Пару часиков побудем — придем». Как ушел на пару часиков — так и все, навечно…
           Не знаю, как ему удалось выбросить оттуда ребенка! Многие рассказывали, и в газетах об этом писали, о том, что мужчина кричал: «Вы люди или звери, я же ребенка держу! Что же вы так давите!». Это сын мой кричал. Он Алешу на плечи взял, а потом передал наверх, на улицу. Давить стали его, и он не мог уже держать Алешу. Он кричал: «Спасите ребенка, спасите!..».
           Самая первая «скорая» забрала Алешу в 9-ую больницу. Он потерял сознание, был очень испуган. Его кидали по рукам, он весь был в черных пятнышках от пальцев. Конечно же, и придавили его…
           Я до двенадцати ждала их. А к часу стало колотить меня. В половине второго ночи стала обзванивать всех друзей. Позвонила в «скорую». Мне говорят: «Женщина, там же носят людей мертвых с этого концерта». Я заплакала: «У меня сын с внуком там!». Спросили: «А сколько лет мальчику?». А потом сказали: «Он в 9-й больнице!». Позвонила в 9-ую больницу. Врач сказал: «Мальчик жить будет. Ссадины, царапины у него, ребенок очень испуган». Я стал сына искать. С трех часов ночи до восьми утра искала и не находила. Муж был сутки на работе. Приходит домой, я ему говорю: «У нас такое горе, наверное, Игорь погиб». Сыновья поехали в 10-ую больницу и сразу увидели Игоря среди погибших.
           Внук Алеша помнил, что я просила их не ходить на концерт. И когда он очнулся в реанимации, спросил: «А где мой папа?». Врач отвечает: «Папа твой дома!». Алеша спрашивает: «А бабушка Аня где? Задаст она папе! Она не пускала нас на концерт». А невестка не знала, что Игорь погиб. Ей сказали ехать к десяти часам в реанимацию, к сыну. Он ее тоже спросил, где папа. Она сказала: «Папа был тут и ушел, пока ты спал». В тот же день Лена узнала, что Игорь погиб. Его в этот день привезли домой, и она пришла к нам…
           Сейчас Алеша часто бывает у нас, я спрашиваю его: «Алеша, что ты там видел?». Он говорит: «Концерт видел. Я так танцевал там! А папа потом сказал мне: «Алексей, пошли домой, потому что бабушка будет волноваться. Посмотри, какая туча идет, а у нас зонтика нет». Мы пошли. А потом люди так страшно стали кричать, стали друг друга давить. И папа тогда взял меня на плечи». А больше ничего не помнит — как из памяти стерлось. Как-то я говорю: «Давай к папе на кладбище сходим». Алеша говорит: «Не пойду! И ты, бабушка, не иди, потому что ты умрешь. И я умру. Я не выживу, если ты умрешь». Каждый день он мне звонит, и я ему звоню. Теща Игоря стихотворение
           про него написала, там есть такие слова: «Не все твое погибло тело, свою кровиночку ты спас…». Мы перепечатали, прикрепили листок в переходе на Немиге…
           У меня было предчувствие, что случится что-то страшное. Я сон видела. А перед этим у нашей заведующей мать умерла. В понедельник она умерла. А в среду снится мне сон, что мы вместе с заведующей копаем огород. И у меня свежая, красивая гряда. Это очень плохо, когда во сне копаешь землю. Сырую землю… Я очень не хотела, чтобы он шел на Немигу. Он пошел, а у меня слезы катились. Я его просила: «Сынок, не ходи!». А он взял меня за руку и вдруг песню запел. У него был очень хороший голос. Игорь любил жить, ценил жизнь. Он говорил: «Мамочка, надо прожить день красиво, а следующий — еще более красиво…».

Глава из книги "Трагедия на Немиге"

Далее по списку
(Зуевская Мария Станиславовна)