В воскресенье возле Дворца спорта на проспекте Машерова был организован большой городской праздник. Отмечала годовщину радиостанция "Мир". За крышечки от сигарет "Магна" всем желающим раздавалось бесплатное пиво. А ближе к девяти часам вечера под открытым небом начался концерт группы "Манго-Манго". Но буквально на первой же песне пошел дождь, а потом и град. Дождь над городом собирался давно. Уже час как стало темнеть от сгущающихся туч .Сверкали молнии. Но никто не ходил уходить, не дождавшись главного события праздника - концерта "МАНГО-МАНГО". И поэтому как только дождь все-таки пошел, две с половиной тысячи человек одновременно бросились в сторону метро.
           Гибли в основном девочки в возрасте 15-16 лет. 42 человека. Они не могли выбраться из под навалившихся на них тел и задыхались. Именно такой диагноз - асфиксия - поставлен почти всем, кто умер. Несколько человек умерли из-за травм позвоночника. Их просто растоптали каблуками. Несколько тел в понедельник утром были еще не опознаны, так как не все имели при себе документы.
           Первое сообщение о трагедии прозвучало в прямом эфире радиостанции "Мир". Истерический голос ведущего взывал о помощи:
           Помогите! На станции метро "Немига" давка! Гибнут люди! Приезжайте с машинами, кто может!
           Виталика Бегуна и еще 5-6 пацанов вытащили из толпы и бросили всех в одну остановившуюся на крик о помощи машину. Водителю сказали: гони! И он отвез подростков в ближайшую больницу. Под больничной койкой у Виталика валяется только один ботинок и тот проще выбросить, чем отремонтировать.
           Вообще пострадавших развозили по всем больницам города. Врачей, входящих в составы специализированных и резервных бригад постоянной готовности, да и всех остальных выдергивали прямо из дому. Всего работали 58 бригад "Скорой помощи". Но все равно машин не хватало. При всей оперативности действий врачей некоторых девочек даже не успевали довезти до операционной. Это было просто нереально.

В больницу скорой помощи привезли 40 человек. 22 человека были госпитализированы, и на сегодняшний день где-то половина из них находится в тяжелом состоянии. 6 человек из 40 привезенных были уже мертвы.
           Когда я приехала в больницу к девяти часам утра еще была неопознана одна 20-летняя девушка, умершая, как сказал главврач Георгий Нарушевич, от травматологического шока. Пострадавшие "из метро", как их уже окрестили в больнице, лежали чуть ли не на всех этажах. В углу огромной палаты на втором этаже возле кровати дочери плакала мама. Девочка в майке с изображением Ди Каприо и Кейт Уинслет лежала на кровати без движения.
           Не трогайте нас, пожалуйста, - попросила мама, - Мы только что пришли в себя... Мы не хотим, все это вспоминать... Это надо забыть. Побыстрее забыть! И навсегда.
           - Только напишите в газете, что меня спас парень... - попросила девочка.
           Ее звали Катя. Ее спас взрослый парень, который выходил из метро на этой же станции. И практически все девочки, с которыми удалось поговорить, были спасены благодаря мужчинам или даже пацанам, которые оказывались в тот момент рядом. Катя не помнит практически ничего. Она уже теряла сознание. Первый раз ей повезло тогда, когда она упала на большого мужчину, у него была очень широкая спина, и хрупкая семнадцатилетняя девчушка, которой на вид не дашь и 15, лежала на ней. А сверху было свалено еще несколько тел. Сильные руки вытащили из горы тел и вынесли на воздух именно ее. Потом молодой человек около получаса приводил ее в себя на свежем воздухе, дал отдышаться, а потом повез ее на троллейбусе домой, на другой конец города, в Чижовку. Мама Кати до сих пор не верит в это счастье. Там парень открыл дверь квартиры и ушел. Мать Галина Ивановна была в шоке:
           - Вначале я думала, что ее кто-то изнасиловал. Она была вся как будто избита, одежда в грязи, лицо синее. Сама обессиленная. Ничего рассказать не может... Мы очень просим вашу газету, напишите, что мы разыскиваем этого молодого человека. Он ведь даже не показался мне. Его звали Женя. Крепкий такой. Года 24. С ним еще был Саша, вроде бы его брат.
           Женя! Катя Павлович и ее мама Галина Ивановна очень просят вас - объявитесь! Вы ведь помните, где живет девочка!
           Кроме многочисленных ушибов, у Кати серьезная травма живота. И всю ночь у нее была истерика. Она видела в толпе четырехлетнего мальчика. А потом, когда потеряла сознание, упустила его из виду... Она боялась, что ребенка затоптали, и этот кошмар ей снился всю ночь. А еще всю ночь ей слышались крики Али, подруги с которой они вместе пошли на "Манго-манго". И Катин папа всю ночь ездил с родителями Али по больницам города, и в конце концов в одной из них Алю нашли живой. Видел Катин отец и того четырехлетнего мальчика... Только после этого Катя успокоилась.

Через час после трагедии, уборщицы собирают вещи потерянные в давке.

           Двадцатилетний Алексей Мамчиц был один из тех, кто шел в метро в первой волне.
           - Мы спокойно шли, а не бежали, как сейчас все говорят по телевизору. Но кто-то один упал. И все стали падать. Толпу косило... В конце концов на мне оказалось 5-6 человек, но и подо мной было несколько ярусов из людских тел. Была сдавлена грудная клетка и позвоночник. Дышать было нечем, а народ все прибывал... Вокруг меня уже все лежали без сознание и я сам дышал через раз. Меня вытащил ОМОНовец, когда я поднял к нему руки. А когда толпу разобрали, почти никто, кроме меня, уже не мог встать.
           В 7 палате все четыре девочки были "из метро". На всех на них были многочисленные синяки на руках и на лице, глаза красные - лопнули сосуды. У всех на глазах - слезы. Многие из них, как и Катя, не могли и не хотели говорить. Надя Мацулевич пострадала не меньше и не больше остальных. Но она успокаивала себя и свою мать, и, похоже, была единственной кто до конца осознал, что все они, в этой палате, счастливые люди. Их нет в числе 54...
           - Мои ноги оказались заваленными множеством тел. Какие-то парни сверху пытались тащить меня, но я умоляла их этого не делать, так как мне было больно. Потом меня все-таки вытащили. Оказали помощь прямо в здравпункте в метро, а потом с оттоптанными ступнями отправили в больницу. Тем, кто внизу терял сознание, сверху передавали бутылки с водой. Все кричали и звали на помощь, просили тех, кто был у выхода, отойти. Толпа скандировала: "Назад! Назад!" Но никто назад не уходил. Все стояли у входа. Я стала задыхаться, воздуха оставалось все меньше... Только после того, как появилась милиция, стала кордоном, преградила вход в метро и начала свистеть, проход над выходом стал проясняться... На ступеньках осталось много сумок, зонтиков, кошельков, обуви. Я потеряла паспорт и аттестат зрелости.
           Как сейчас уже ясно, трагедия произошла на ровном месте.
В своем интервью по национальному телевидению президент Лукашенко сказал, что виновных в произошедшем нет. На мероприятии было достаточно сотрудников милиции и организация праздника была на уровне. Президент даже высказал свою признательность министру здравоохранения.
           "Произошла страшная, ничем и никем не объяснимая трагедия, - сказал Александр Лукашенко, - Я бы попросил белорусский народ никого не обвинять и не судить. Это горе не только тех, кто погиб, но и руководства республики, мое горе и всей страны. Я хотел бы просить, чтобы то, что произошло, не стало причиной раскола в нашем обществе..."

Первые цветы на ступеньках.

           Соболезнования родным и близким погибшим высказали уже не только президент Лукашенко, но и президент Ельцин.
           Прокуратурой республики возбуждено уголовное дело по факту произошедшего.
           Всем пострадавшим и семьям погибшим обещана помощь.
           В шесть часов утра в понедельник на месте трагедии уже все было убрано. И спешащие на работу не могли и заподозрить, что 10 часов назад на этом месте погибли 54 человека.
Если бы не траур и первые цветы, которые появились на "Немиге" уже утром на следующий день...

Ольга УЛЕВИЧ, Минск
Фото "IrexProMedia"

           Вечером 2 июня, на третий день после минской трагедии, мэр города Минска Владимир Ермошин подал заявление об отставке. Причина, названная мэром, - тяжелый груз моральной ответственности за происшедшее. Возможно, это не все, что тяготит Владимира Ермошина в данной ситуации.
           По словам людей, которые каждый день с того страшного воскресенья, приносят цветы к переходу станции метро “Немига” и подолгу сидят на ступенях с зажженными свечами, в официальном списке погибших не хватает имен их родных и знакомых, чья жизнь оборвалась в тот вечер. Достоверна ли официальная информация? В первых сообщениях о жертвах упоминалось о потерпевших, умерших впоследствии в больницах. Сейчас о них не говорится ничего.
Лукашенко отставку Ермошина не принял - “ не ко времени”. Мэр и президент, как видно, имеют разные точки зрения на некоторые вещи.

Ольга Улевич

           В среду в редакцию позвонили родители четырнадцатилетней Лены Лещук. В давке на станции метро "Немига" девочка выжила, но с множественными ушибами конечностей и грудной клетки попала в больницу скорой помощи. Там, как и было обещано по телевизору, к ней относились очень хорошо. Но, сделав снимки, на шестой день Лену выписали. Ну а поскольку по квартирам Белорусское телевидение с камерами не ходит, то все изменилось. В субботу к Лене пришел дежурный врач, очень внимательно осмотрел девочку, измерил давление, прописал месяц покоя, пообещал, что в понедельник придет участковый врач из 20-й поликлиники. Но в понедельник участковый не пришел. Визит участкового во вторник начался с беседы о том, что девочка здорова и пусть ходит в поликлинику сама: "Хирурги к вам на дом ездить не будут, подумаешь, одна из ран загнивает, собирайтесь и езжайте сами. Сами виноваты: зачем отпустили ребенка пить пиво..."
           Понятно, что есть и другие больные, и им тоже нужна помощь. Но тех больных никто не брал под свое крыло и не заявлял ежечасно на всю страну, мол, государство всем поможет. Хотя, понятно, и без всяких публичных клятв в любой стране больных должны лечить. Но в случае, когда президент, получивший "более 50 ран в сердце", обещал чуть ли не сам лечить всех пострадавших, сталкиваться с безразличным отношением врачей куда обиднее. Или уж тогда обещать не надо было.